Три минуты назад, в 22:51, я вышел из лифта на своем 10-м этаже, и увидел, как на лестничной площадке моя соседка – симпотичная юная девочка 15-ти лет, светленькая, со стрижкой выше плеч, рост 165, вес 48, объемы... ммм... скорее всего 89-59-88, целуется – целуется, сволочь! – с парнем. 18 лет, рост 180, вес 78, объемы для парня неважны, но в норме, длиннополое черное пальто, воротник-стойка, волосы светлые, прическа длинная, уши прикрыты, пробор спереди чуть направо, по центру. Красивый, гад.
Целуются. Когда мой лифт остановился, девочка отпрянула от парня, старательно покраснела, увидела меня, улыбнулась. Парень смущенно отвернулся.
Я вышел из лифта, сразу всё понял, без остановки проходя к двери улыбнулся девочке – она меня узнала – слегка смутился в ответ, глядя ей в глаза, произнес:
- Извините...
Она пробормотала в ответ: - Здрасьте...
Пробормотала именно так, как я написал. Сокращая лишние буквы, смутясь, улыбаясь, с паузой в конце – я ей нравлюсь. Впрочем как и ее матери, крашеной блондинке, 47 лет, рост 165, вес 78, объемы 110-86-120, одевается в ТЦ «Москва», работает продавцом там же, разведена 8 лет назад, без перспектив замужества – стала бы иначе она улыбаться одинокому высокому 32-летнему (выглядит на 27) соседу...
А я закрыл дверь, и… зависть вскипала во мне к этой парочке.
Я уже никогда не буду так стоять у лифта и целовать в губы 15-, 17-, 19-летнюю девочку, торопящуюся домой, и мечтающую задержаться еще хоть на пару минут. И дело даже не в девочке... Слишком я уже циничен, практичен. Я под понятным обоим предлогом скорее заманю ее к себе домой, вечером в субботу, чтобы не торопиться никуда утром. Окружу заботой, выслушаю все ее горести, обниму, утешу, поцелую... И всё пойдет известным обоим и описанным тысячу раз путем. Но вот так, в подъезде... Нет, так уже никогда не будет. И мне этого жаль.
Так будет у моих детей, у моей дочки, красивой, изящной, вся в маму, ясно что не в меня, бальные танцы с семи лет, осанка, уверенность, конкурсы каждую весну, С-класс по латино-американской программе.
А я буду сидеть в пустой квартире, смотреть на часы и считать. Вот они замерзли, гуляя по набережной. Вот они зашли в наш подъезд. Вот они поднялись на лифте. Я слышу звук пришедшего лифта, я чувствую, что это она, моя прелесть, моя радость, которую я знаю всю со дня ее рождения.
А дверь не спешит открываться. И я тоже слышу это. Я замер в кресле и считаю секунды.
Вот он – смазливый самовлюбленный гад, ненавижу! – улыбнулся ей, и она растаяла тут же, мгновенно, она же так доверчива, я же сам ее так воспитал, открытой людям душой и сердцем – и потянулась к нему, предвкушая этот момент последние полчаса их прогулки. Он уверенно обхватил ее за талию, как обхватывал до нее многих. Привлек к себе. Еще секунда. Она закрыла глаза, приоткрыв губы. Он заметил это, не закрывая своих глаз – ему-то к чему жмуриться? – нахально полуулыбнулся, мол, кто же сомневался )) – и умело слился губами с ней в поцелуе.
Еще секунда. Моя девочка обмякла, обхватила его за шею, и... нет, только не это!... и потекла. Противное, скользкое слово, но как же оно правдиво. И поцеловала его уже сама, доверчиво прижимаясь к его широкой груди.
Видя всё это сквозь две двери, чувствуя каждой клеткой ее поцелуй, сливаясь с ее сознанием так, как не может никто другой, я почувствовал – она почувствовала – как к моим – её – губам приникают его губы. Черт!!!
Сознание мое помутилось. Через секунду я сорвался с кресла. Сейф был внутри платяного шкафа, брызнули в стороны пластмассовые плечики, повалилась одежда – длинное, темное, холодное оказалось в моей руке, зловеще лязгнуло, распахнулась дверь квартиры, полупрыжок, вторая дверь к лифтам, испуганный взгляд дочери - ...
... и прохладное металлическое отверстие прижалось к его лбу. Секундная слабость, затем решимость, движение пальцем – и неожиданно громкий грохот на весь подъезд. Вспышка. Звон в ушах. Оседающее тело. Темно-красные капли. Сдавленный крик дочери, моей девочки. Тебе плохо?? Что, что он с тобой сделал?? Ненавидящий взгляд. Стиснутые узкие ладони, все в крови. Я, сидящий на полу, прислонившись к двери лифта, с карабином «Сайга» в руках. И мысль – я его убил. Улыбка, расплывающаяся на моем лице. Закрывающиеся в блаженстве глаза.
* * *
Сидя в кресле спиной к двери, я услышал щелчок замка. Тихие осторожные шаги. Так ходит только она, моя юная прелесть, самая любимая моя женщина в мире, моя дочь. Прохладные узкие пальцы закрывают мои глаза. Я накрываю их разом вспотевшими ладонями:
- Кто здесь?
- Я, твоя мышка! )) Прости, что я задержалась, ты ждал меня?
- Да, солнышко. Пойдем на кухню. Я приготовил тебе сюрприз.
- Па-а-апка!! Ты интриган!! Ты же знаешь как я не люблю сюрпризы! Ну что это??
- Пойдем, увидишь сама...
читать дальшеЯ хитро улыбаюсь ей в ответ, беру за узкую, все еще прохладную с улицы ладошку и веду на кухню, становясь неловко чуть боком к кухонной двери, нарочно отвлекая ее внимание разговором.
За кухонной дверью стоит, прислоненный к стене, заряженный карабин «Сайга».
Он вышел из дома, когда дворники ещё только начинали свою работу. Людей на улице не было и, порадовавшись этому обстоятельству, он не спеша, побрёл в сторону трамвайной остановки.
Он был преисполнен чувством уверенности, что предстоящая поездка пройдёт просто великолепно. Но зря он был так уверен в этом.
Сам он даже и не представлял, куда и зачем он едет.
Сев в первый же трамвай и решив, что поедет до конечной остановки, он… да пошёл он!
Молодой и неопытный пилот первый раз совершает посадку на маленький аэродром в ночное время. Перед посадкой решает выпендриться и показать диспетчерам, что типа крутой. Вместо обычных позывных говорит: - Угадай кто?!?! А диспетчер тоже с юмором, гасит посадочные огни и отвечает: Угадай куда?!!??
Иду сегодня по улице. Дождь, а у меня в руке нераскрытый зонт. Вся мокрая, взгляд себе под ноги. Иду, думаю о своих проблемах, от которых надо срочно избавиться (сложно терпеть их) или пережить. Голова раскалывается.
И крик вслед (ну сколько можно приставать?) : «девушка не грустите! Надо быть веселее.»
Кому надо? Кому надо тот пусть веселиться.
Утешение не помогает. SMS : «не грусти всё будет нормально.» Ну не помогает мне это, но всё равно хорошо, что пытается утешить…
Еду сегодня после учёбы, всё плохо, ужасно, а мне этот грёбанный мир пытается вселить оптимизм. У тётки в трамвае газета «любимая жизнь». На улице на большом плакате написано «верь в свою мечту», «мы поможем вам». По телеку «больше позитива». Чушь какая-то.